Учебник для плутов:
потенциал креативной журналистики

Работает в Москве такая интеллигентная группа «Мегаполис». Раскрутиться с их спокойными, камерными композициями было не так уж просто — в наше переломное время народ любит что пошумнее. Тогда они решились сыграть на живых еще романтических воспоминаниях старшего поколения — напели абракадабру на псевдонемецком языке на популярный некогда мотив песни «Ландыши», которая, как сказали бы сегодняшние ди-джеи, занимала первое место в отечественных хит-парадах 50-х. Успех группе был обеспечен. Теперь можно было приучать слушателей к более задумчивой и тихой музыке — в результате дерзкого промоушна имя новой команды оказалось у всех на слуху.

Сюжет не нов, сегодня промоутеры используют куда более радикальные дерзости, оправдывая любые средства одной-единственной целью — во что бы то ни стало раскрутить заказчика, привлечь к нему внимание максимально большой аудитории, прославить его, чтобы самому заработать. Даже наименование для такой рекламотехники появилось соответствующее — техника управляемого скандала. Сегодняшним скандалотехникам (уже прочно вошло в обиход имя наиболее смелых рекламистов) изобретательности не занимать. В дело идут браки и разводы, катастрофы и извращения, подтасовка фактов и даже откровенная ложь. Главное — добиться привлечения внимания адресной аудитории, достичь пика популярности, позиционировать порученный к раскрутке товар любыми средствами, руководствуясь сомнительным девизом «Победителей не судят!». Такова агрессивная реклама начала нового тысячелетия. Такова реальность управления общественным мнением. Таковы допустимые средства манипуляции сознанием, уже не рассматриваемые как преступные и безнравственные. Новое время открыло все шлюзы на пути коммерционализированной изобретательности производителей рекламного креатива.

О недобросовестном промоушинге и черном пиаре, пришедшем на смену политической контррекламе, уже сказано предостаточно. Меня заинтересовал психологический феномен пресловутой желтой прессы. Оказывается, журналисты этих изданий (точнее сказать, авторы — после читатель наверняка почувствует разницу между этими определениями производителей иллюзийных текстов) не просто падки на различного рода скандальные и скабрезные сенсации, именуемые в просторечье жареными. Большая часть публикуемых в популярных изданиях массового потребления, аналогичных, к примеру, еженедельникам «Мегаполис-Экспресс» и иже с ним, вообще к реальным событиям никакого (ни малейшего!) отношения не имеют. Вне зависимости от того, что происходит на обширных пространствах жизни, все эти жареные сенсации изобретаются в редакторских кабинетах и на редакционных летучках при «мозговых штурмах», проводимых по поводу изобретения тем новых сенсационных публикаций. Эти материалы, сверхпотребляемые разленившимися читателями, падкими на сенсации, просто-напросто конструируются, измышляются, изобретаются журналистами, обладающими богатой (а главное — безудержно смелой) фантазией и неплохо разбирающихся в функционировании тайных пружин психики современного обывателя. Отметим, что особенно продуктивные и ретивые изобретатели «уток» отличаются отменным чутьем на те темы и формы подачи, которые действительно оказываются наиболее приемлемыми для широких масс. Они обладают своего рода интуицией «чего изволите», успешное владение которой позволяет им безошибочно вычислять те «новости», которые наверняка будут приняты «на ура» читателями такого рода еженедельников-сплетнегенераторов.

Использование аксиом бытового психоанализа до цинизма просто и на удивление эффективно. Приведем ряд обнаруженных в некоторых номерах все того же «Мегаполис-Экспресс» примеров. Кто в нынешнее беспокойное время у всех на слуху? Что волнует и тревожит, интересует и вызывает живой отклик? Интернет, алкоголики и кошки. Всемирный заговор, павшие рядом с нами и братья наши меньшие. Чего большинство людей привычно страшатся? Суицида, шизофрении и зомбирования. Склеиваем — получаем: «Кошки являются разносчиками шизофрении», «Подпольные анонимные Web-сайты склоняют разочаровавшихся в жизни к изощренному самоубийству» и «Алкоголики решили инвестировать средства, полученные от сдачи стеклотары, в создание Пьян-TV». Скажете, смешно? Но имея такую идею, способный автор в считанные минуты состряпает столь удивительно достоверный материал, приведет такие живописные подробности непроисшедшего происшествия и так лихо закрутит сюжет повествования, обильно сдобрив его образными описаниями якобы имевших место событий, что нам, привыкшим слепо доверять печатному слову больше, чем собственному разумению, и в голову не придет мысль о том, что все это — чистейшая «липа», что мы оказались жертвой умелой мистификации. Назначение же этого с позволения сказать журналистского продукта одно-единственное — всемерно способствовать увеличению раскупаемости еженедельных тиражей издания и быть все время на слуху ради рекламы все того же еженедельника. Ну как с подругой не обсудить психиатрически небезопасных кошек, то и дело шныряющих под ногами и населяющих соседские квартиры, и не посетовать на разрастающиеся опасности никому не понятного Интернета, а заодно сослаться и на само издание, своевременно известившее своих читателей об очередной каверзе прогресса.

Присмотреться к заглавиям — ну просто какой-то паноптикум с диковинными уродцами, отражающими, между прочим, небезопасную напряженность поддерживаемых бульварными изданиями массовых страхов, извращенный характер социальных ожиданий и повсеместную распространенность средневековых по своему характеру предубеждений да суеверий: «Номенклатура скупает тигриные фекалии», «Нация извращенцев», «Фэншуй на службе госбезопасности», «Сокровища таежного отшельника», «Кровавые топи Байконура», «Битва масонов в Антарктиде» и «Остерегайтесь менструирующих убийц». Конечно, какие-то слухи, косвенные ассоциации и созвучные идеи в чем-то будут соответствовать нечеловеческой логике этих дезинформационных материалов. Чем достовернее будут казаться последние, тем интенсивнее будет интерес к ним.

Давайте попробуем взглянуть на означенную ситуацию с другой стороны. Ведь свидетельства колоссальной убедительности специальным образом сконструированных текстов ведут и к позитивным выводам. Конечно, к мыльным пузырям сенсационных изобретений относиться серьезно никак нельзя. Ну разве что в плане экологической защиты общественного сознания или профилактики массовых психозов. Но сами по себе тексты сенсаций вполне полезны как элемент своего рода шоу-культуры — профанного отпрыска культуры карнавальной. Это — игривые сверкания открыто хохочущей мысли. Они способствуют развитию разума хотя бы тем, что увлекают нас посредством актуализации наших собственных страхов и нелепых подсознательных ожиданий. Они нас разоблачают, развенчивают, рассекречивают. Они предоставляют повод посмеяться над собой. Разве этого мало? Происходит что-то наподобие ментального кровопускания, снижающего давление глупости на орган мышления. Осуществляется этакая психоаналитическая рекреация, переменка между уроками серьезного жизненного процесса. Что и говорить, все эти шокирующие сознание «утки» — особый культурный (точнее сказать, контркультурный) феномен. Бульварщина, желтая пресса, падальщики сенсаций. По-моему, этот феномен можно причислить к сфере креативной журналистики. Журналистики, изобретающей сюжеты, порождающей интересные нереальности. Событий не было, но связанные с интенсивностью их восприятия психологические комплексы вполне реальны и достойны внимания. Если основная журналистская братия препарирует реальные внешние события в их преломлении в общественном сознании, то креативная журналистика своим предметом избрала болото общественного бессознательного, фокусируясь на внутренней психодинамике страхов и упований.

Всякая пресса существенно манипулятивна. В случае же креативной, психодинамической журналистики мы имеем дело с игривостью празднующего творчества, со спонтанной ребячливостью розыгрыша, пусть даже порой предстающей в унылых серостях цинизма и мизантропии. Различия между желтой и иными прессами скорее всего количественное. Если только речь не идет о высоконравственной журналистике, которая может рассматриваться как особый род общественного служения. Желтая пресса сильна не только огромными тиражами, но и неистощимостью выдумки, оторванностью изложения от действительных событий реальной жизни.

Если сами читатели, прекрасно понимая сомнительность бульварщины, тем не менее изо дня в день столь охотно употребляют в пищу всех этих жареных уток, то каким же могущественным может оказаться конструктивное, созидательное, исцеляющее влияние осознанно созданных, технологически грамотно спроектированных, намеренно выращенных и целенаправленно изобретенных для достижения конкретной психотерапевтической цели текстов! Вспомнить хотя бы аффирмации Луизы Хей или Леонарда Орра, исцеляющие настрои доктора Г.Н.Сытина. Текст действительно влияет на человека ввиду обусловленности последнего определенными комплексами культурно-поведенческих психопрограмм! Текст способен исцелить или угробить. Вспомнить хотя бы популярную в свое время книгу К.К.Платонова «Слово как лечебный фактор». Намеренно создаваемый текст, при порождении которого учитываются особенности восприятия, воистину могущественен, особенно если он действительно индивидуализируется. Такой текст можно организовать вокруг терапевтической задачи и последовательно навязать подсознанию в качестве матрицы необходимой внутренней трансформации.

Воплощенная в тексте исцеляющая мысль может стать волшебно могущественной, слово станет силой, причем в самом что ни на есть буквальном смысле. Пора задуматься над созданием алгоритмически организуемых в полном соответствии с особенностями восприятия индивидуума психокаталитических текстов, способных осуществлять в бессознательном человека необходимые направленные обновления и глубинные трансформации. Безотчетно усвоенный текст становится внутренним руководством к действию, оказывающегося в итоге сильнее любых внешних обстоятельств. Психологически выверенный, настроенный на конкретного человека трансформирующий текст может обеспечить достижение любого результата в плане обновления поведения или реформирования регуляции психосоматической динамики, организованно перестраивая личный психосемантический космос индивидуума. Не в полете живого общения, не в сеансе терапии, а шаг за шагом, в тишине, в сосредоточении перерабатывать исходные сведения о человеке и последовательно генерировать только ему одному адресованные суггестивные текстуальные конструкты, своего рода инструкции к самоизменению, информационные таблетки.

Кто-то выращивает цветы, дарящие мгновения радости и уходящие вместе с поздней листвой. Кто-то воспитывает ученых голубей, в своей эфемерности отдаленно напоминающих те же трепещущие под порывами свежего ветра цветы. Мне же нравится создавать спонтанно возникающие тексты, выставляя их в Сети на обозрение тех, кто ими сам заинтересуется. Никаких претензий на значимость. Никаких ожиданий. Даже обратная связь не предусматривается и не подразумевается. Эти минитексты просто случаются, они просто есть, легкие и самостоятельные. Они возникли — они демонстрируются. Как-то Борис Стругацкий заметил, что у любого человеческого творения, будь то ребенок, текст или скульптура, непременно найдутся свои поклонники и свои противники, свои равнодушные и свои критики, свои соперники и свои ученики. Следуя логике собственного спонтанного интереса к графоманствованию, я стараюсь писать именно то, что пишется вполне само и интересно как минимум мне самому. Отец Андрей Кураев заметил, что всегда пишешь именно ту книгу, которую сам бы хотел прочитать. Кому-то написанное наверняка нужно, и всем заинтересовавшимся это будет нужно для чего-то сугубо своего, что в принципе не может быть просчитано и учтено проводящим текст в жизнь автором. Внешний движитель компоновки монографий — вполне земной гонорар. Спонтанные же минитексты рождаются сами, главное — не мешать им случаться. Вот и подумываю, занимаясь вопросами выработки технологии создания индивидуализированных терапевтирующих текстов, не пора ли приступить к написанию «Пособия по конструированию газетных уток»? Кажется, что-то аналогичное уже было предпринято Ильфом и Петровым, но хотелось бы на этот раз исполнить «Учебник для плутов» более психоаналитическим, более технологичным, менее ироничным. В конце концов, нужно же обучать будущих человековедов искусству созидания безошибочно действующих личностных терапевтирующих текстов.