В поисках живой идеологии

20 ноября 1998 года автору привелось посмотреть телепередачу «Падзея», посвященную разговору о несостоявшейся новой идеологии Беларуси конца ХХ века. Приглашенный в телестудию директор Института социально-политических исследований при Администрации Президента Республики Беларусь несколько разочарованно и сокрушенно признался в том, что поставленная перед возглавляемым им коллективом задача выработки новой национальной идеологии в целом не решена. Печаль и растерянность сквозили в его взоре. Работали десятки квалифицированных специалистов-обществоведов, затрачены немалые средства, испробованы различные подходы, а в результате — почти ничего, во всяком случае, в плане содержательном.

Понятно, что музыка с немалым трудом пишется «под заказ», тем более, если сроки «поджимают» и душе не очень-то поется в усложнившихся условиях повседневной жизни. Понятно, что многолетняя привычка к формальному квазитворческому труду с оглядкой на мнение коллег не очень-то способствует раскрепощению творческой фантазии и полету конструктивной мысли. И тем не менее — что же реально помешало большой группе маститых ученых сформулировать основы новой идеологии Беларуси? Причиной тому их собственная творческая несостоятельность или объективные трудности осуществления подобного рода проектов?

Вопросы эти отнюдь не праздные, так как многолетнее существование суверенного государства без оформленной идеологической системы, мягко говоря, вызывает удивление и вообще-то вряд ли может рассчитывать на успех. Если известно, что «рыба гниет с головы», то в нашем случае «голова» как бы и вовсе отсутствует. Как может воспроизводиться кадровый корпус без отчетливого понимания руководящими работниками национально-политической специфики управляемого ими общества, без развитого геополитического самосознания, без четких ориентиров социокультурного созидания? Отсутствие идеологии попросту катастрофично и представляется нам центральным пунктом ослабления безопасности молодого белорусского государства. Не может быть объединения народа лишь на экономическом или, скажем, правовом уровне. Тем более неустойчивым представляется укрепление социального единства на фигуре единственного харизматического лидера, пусть даже неординарно активного и преданного делу государственного строительства. Жизнь народная должна иметь более основательный, более надежный фундамент, не будучи привязанной к существованию одного конкретного человека.

Таким образом, выходит, что задача создания новой идеологии — вовсе не прихоть лидера страны, но залог выживания целого народа, в обеспечении которого должен быть естественным образом заинтересован каждый из членов общества. В настоящей статье мы и попытаемся описать новый подход к поиску путей возрождения этноса Беларуси, очертив авторское видение наиболее важных для построения новой идеологии проблем и тем. Разумеется, материал сообщения имеет смысл лишь в качестве повода для широкой дискуссии специалистов, тем более, что новизна в решении многих привычных вопросов может показаться некоторым столь радикальной, что дискуссий попросту не избежать.

Как-то довелось поудивляться в связи с одним из сюжетов, показанных тележурналистами Беларуси. Представьте себе почетный караул школьников, выставленный возле открывающегося памятника воинам-освободителям в одном из районных центров Республики. Один мальчик сменяет на посту другого (у обоих повязаны красные пионерские галстуки), отдает салют, они сменяют друг друга — и в этот момент один другому, словно эстафетную палочку, передает негорящую церковную свечу. Я чуть не рухнул со стула, увидев такое! На какое-то мгновение мне показалось, что я оказался в страшном сне. Естественный атеизм пионерской организации «гармонично» дополнился элементом сугубо церковного обряда! Есть от чего голове пойти кругом! А чего стоят заявления некоторых лидеров Беларуси о том, что они являются «православными атеистами»? А как, позвольте спросить, можно без шизофренического расщепления сочетать атеистическое мировоззрение с пресловутыми христианскими православными ценностями, первейшей из которых является заповедь «Возлюби Господа Бога своего»?

Да и что вообще это такое — общечеловеческие ценности? И существуют ли они в природе, если не ограничиваться вопросами выживания и биологического продления рода? Что более «общечеловечно» — верность государству или верность религиозным традициям? Акцентирование индивидуальных интересов и т.н. «прав человека» или преданность собственному народу, с готовностью выражаемая путем самопожертвования? Устойчивая моногамия или забота о многочисленном, но нежно любимом гареме? Вопросов много, а ответы какие-то механичные, формальные, поверхностные. Решать же вопросы эти все равно придется. Обоснованно как-то заметил основоположник ленинизма: «Если ученый на озаботился изучением исповедуемого им мировоззрения, то это вовсе не означает, что за его видением мира не стоит никакая философская система. Напротив, стоит самая худшая из возможных». Резко, но верно.

Для того, чтобы читатель-неспециалист смог сориентироваться в существе рассматриваемых в данной работе проблем, приведем несколько выдержек из «Философского словаря» (Москва, Политиздат, 1991), посвященные определению идеологии. Имея в виду ставшие классическими для постсоветской культуры понимания существа идеологии, легче будет понять специфику предлагаемого нами подхода и оценить радикальность его новизны.

«Идеология — совокупность общественных идей, теорий, взглядов, которые отражают и оценивают социальную действительность с точки зрения определенных классов, разрабатываются, как правило, идейными представителями этих классов и направлены на утверждение либо изменение, преобразование существующих общественных отношений. В сфере идеологии формируются системы ценностей различных общественных классов, здесь они осознают свои коренные интересы, место в обществе, отношение к другим классам, формулируют и обосновывают цели и программы своей деятельности... Будучи частью общественного сознания, идеология занимает определенное место в его структуре как иной уровень сознания по отношению к общественной психологии и обыденному сознанию и проявляет себя в различных формах общественного сознания. Соответственно различаются политическая и правовая идеологии, философия и религия, нравственное и эстетическое сознание. Наука является преимущественно формой познания, а не идеологией, но испытывает влияние идеологии, ибо научные открытия осмысливаются в различных формах идеологии, а фундаментальные теории общественных наук носят идеологический характер... Идеология обладает относительной самостоятельностью, опирается в своем развитии на имеющийся мыслительный материал... Особенно это касается идеологических форм, удаленных от их экономической основы (философия, религия, мораль).»

Нам представляется, что выше приведенные отрывки отражают устаревшее, не соответствующее сегодняшним (а тем более — грядущим) реалиям стремительно изменяющегося мира. Однако искомое нами новое ни в коем случае не должно оказаться механическим отказом от старого, а тем более — его подобием. Новое, на наш взгляд, должно быть новым радикально, взрывно, оно должно осуществиться на ином, более высоком качественном уровне и оказаться дерзким и неожиданным.

Известна притча о правителе Акбаре, который, не перечеркивая линию, нарисованную его партнером, умалил ее, нарисовав параллельно ей линию большей длины. Так и идеологический новострой должен быть многоуровневым и достаточно мощным для того, чтобы выполнить функцию обеспечения творческого развития народа Беларуси и защиты его представителей от разлагающих влияний американизма и атлантизма. Последние прекрасно в свое время были сформулированы Фридрихом Ницще: «Бегая туда-сюда по торговым рядам, люди искали Бога».

Новая идеология должна быть оригинальной, адекватной этнопсихологической специфике народа Беларуси, соответствующей наличной культурно-исторической ситуации, в которой мы все оказались; быть позитивной и творчески продуктивной, перспективной в плане обеспечения возможностей здорового развития и каждого из индивидуумов, и общества в целом. Мы глубоко убеждены, что сегодня нет дела важнее возрождения идеологической ценностной системы, которая одна только способна предотвратить деградацию государства и вымирание народа Беларуси как культурно-генетического целого.

Наконец, нам бы хотелось, чтобы настоящие заметки могли быть рассмотрены в качестве набросков исследовательских и авторских программ будущего Института Этнотерапии и Психополитики, который непременно должен быть создан на Беларуси.

По совершенно непонятным причинам большинство прогрессивно мыслящих обществоведов Беларуси отказывают национальной белорусской идее в праве на существование. Одни идеологи склоняются к принятию сугубо американистских лозунгов и ориентиров. Другие тяготеют к отказу от национальной специфики Беларуси в пользу полного принятия великорусских идей имперского строительства. Третьи вообще разводят руками и что-то мямлят об отсутствии национально-культурной и историко-политической специфики у общности, определяемой ими почему-то именно как народ Беларуси.

Оставим в стороне лживые утверждения атлантистов о якобы разворачивающейся денационализации стран всего мира и рождении общепланетарного полигенетического расового типа, не оставляющего места для проявлений национальной специфики. Вспомним долгие споры, которые вот уже более двух веков ведутся вокруг так называемой «русской идеи». А ведь достижения русского народа бесспорны и имеют воистину всепланетарный масштаб. Что уж тут говорить об объективных трудностях в очерчивании особенностей миссии белорусского народа. И все же мы смеем утверждать: миссиональная культурно-историческая специфика народа Беларуси — реальность. Она существует, но кристаллизовать и выразить ее набором общепонятных лозунгов — задача практически не выполнимая. Тут газетной передовицей или сборником митинговых призывов не обойтись. И решить задачу оформления белорусской этнической идеи могут лишь талантливые специалисты, объединившие усилия в деле разрешения проблемы, столь значимой для всех живущих на нашей земле граждан Республики.

Раз Беларусь оформилась как суверенное этнополитическое образование, то уже по определению (если уважительно относиться к исторической реальности) ей присуща индивидуальная миссиональная специфика. Причем последняя совершенно естественно на правах уникальной миссии вписывается в общепланетарный конгломерат этнических траекторий и межгосударственных влияний. Однако миссия Беларуси может быть осмыслена и выражена лишь в целостном метаисторическом и транскультурном контексте планетарной жизни. Потому работа по созданию реальной, живой идеологической ценностной системы уникальна как в научном, так и в авторском смыслах. В ее ходе необходимо охватить самые различные мнения лучших специалистов планеты во всех отраслях обществоведения и антропологии по узловым проблемам современности и будущего.

Задача колоссальная по глубине и объему, однако вполне решаемая. Более того, отказ от ее решения неминуемо приведет к поглощению белорусского народа той или иной этноидеологической метасистемой, что в конечном счете может быть приравнено к окончательной деградации белорусского народа как целостной гипериндивидуальности.

Конечно, для окончательного концентрированного формулирования т.н. «белорусской идеи» (которая, кстати говоря, неотделима от родственных ей «православной» и «общеславянской», не говоря уже об «общемировой») необходимо будет самым тщательным образом выявить этнопсихологические и культурно-политические особенности титульной белорусской нации, для чего понадобятся усилия множества психологов, социологов и историков. Но предварительно, уже сейчас, в качестве рабочей гипотезы, можно выдвинуть ряд идеологем, развитие и уточнение которых позволит приблизиться к пониманию особенностей путей развития белорусского народа (далее мы попытаемся конкретизировать ниже формулируемые положения):

«Белорусская идея заключается: в почтительнейшем внимании к наследию предков, к родной земле, культуре и дому; в акценте всех форм взаимопомощи и сотрудничества; в готовности преодолеть любые трудности на пути к возрождению народа при сохранении всего того лучшего, чем он отличается от других народов планеты («Per aspera ad astra»).

Белорус — это тот, кто живет не только для себя.
Белорус — это тот, кто никогда никого не бросает в беде.
Белорус — это тот, кому чуждо равнодушие к страданиям ближних.

Для белорусов характерны следующие стратегические приоритеты: культуры над экономикой, уважения к природе над освоением передовых технологий, общественных интересов над личными, семьи над школой и профессионалов над неспециалистами. Более всего белорусы стремятся к гармонии с природой и согласию с окружающими людьми, залогом чего является высокоразвитая психологическая культурность, активно пестуемая всеми гражданами сообщества Беларуси.»

Идеология — это живой сплав реальной перспективной политики и передовой практической психологии. Идеология — это метастратегия государства, проводимая в жизнь ради совершенствования различных форм общественной жизни и укрепления фундамента благополучия народа. Цель здорового государства понятна любому школьнику — эффективно создавать все необходимые и достаточные условия достижения большинством членов общества счастья. При этом лишь поверхностно мыслящие меркантилисты прямо увязывают возможность реализации ожиданий счастья с экономическим расцветом.

Вся мировая история однозначно доказывает: подлинной гарантией счастья может быть только высокий уровень психологической (духовно-нравственной) культурности, вне каковой любые внешние достижения остаются эфемерными и преходящими. Кстати, жаль, что те, кому сегодня поручено разрабатывать идеологические матрицы будущего нашего народа, мало знакомы с практической психологией и психотерапией. Будь иначе, они не стали бы столь рьяно акцентировать необходимость соединения атеистического мировоззрения с христианскими заповедями. Всякому практикующему психологу хорошо известно, что настойчивое следование последним вне института духовного наставничества, который нежизнеспособен без полноценного воцерковления индивидуума, весьма патогенно. Отсюда возникает настоятельнейшая необходимость всемерного совершенствования практик и подходов, способствующих развитию и повсеместному распространению психологической культуры, являющейся чем-то вроде «инструкции к человеку». К настоящему времени проблема «психологической культивации» населения разработана нами очень подробно, однако эта тема требует отдельного рассмотрения.

Идеология сущностно связана с идеалами, ориентациями, целями, ценностями и проектируемыми результатами достижений, которые и представляют системоорганизующие факторы, способствующие консолидации самых разнообразных и многоразличных усилий и мероприятий, направленных на творческую динамизацию народа и использование латентных ресурсов, без которых высокого качества жизни достигнуть практически невозможно. Однако всем нам прекрасно известно, что действительные идеологические убеждения (живые, самоактивные, действенные) формируются в ранние годы жизни, а то и вовсе передаются психогенетическим путем. Потому можно рассматривать идеологию как систему воспитательных мероприятий широких слоев населения, рассчитанных на формирование здоровых и жизнеспособных убеждений граждан дня послезавтрашнего. Получается, что создатели и распространители идеологем фактически проектируют процесс воспитания населения, футурологически выстраивая общество послезавтрашнего дня. В этом нет никакого утопизма, ибо любое реальное управление жизнью народа, в том числе и идеократическое, непременно предусматривается на десятилетия и осуществляется планомерно в расчете на поколения грядущие.

Из всего выше сказанного логически вытекает тот факт, что идеологемы принципиально определяют стратегии развития всевозможных образовательных систем, совокупно именуемых нами Педагогической Машиной. В этом заключается важнейшая роль, выполняемая идеологическими институтами: культурно-психологическое и социально-правовое воспроизводство жизнеспособных устойчивых форм совместножития. Причем, используя терминологию Аристотеля, можно назвать причину, вызывающую те или иные специфические идеологические системы к жизни, «целевой»: ориентация на ожидаемый результат императивно требует формирования именно той, а не иной идеологической системы.

Кстати, все без исключения социально-культурные институты неизменно рассчитаны на будущее. Если же мы забываем об их телеономичности, то неизбежно ограничиваем себя во всех возможных смыслах. Требовать немедленного результата от поспешно внедряемой и недостаточно продуманной идеологической системы — опаснейшая из иллюзий, которая только может быть питаема государственными деятелями.

Идеология не должна быть приказом, но может являться тем разумным, обоснованным и перспективным концептуальным предложением, которое, будучи добровольно принятым свободными людьми, поможет им в организации их жизни и осмыслении всего с ними происходящего. Даже если рассчитывать на использование эффективных методов косвенного внушения, с помощью которых можно успешно «охмурять» массы всем тем, что им не дорого и не любо, все же перво-наперво жизнеспособность идеологии гарантируется ее интерпретационным потенциалом. Насколько четко и стройно идеология объясняет позицию государства и мировые процессы? Помогает ли идеология каждому исповедующему ее индивидууму отыскать свое место на картах истории и в контексте жизни собственного народа? Насколько ясно идеологемы указывают на действительное субъективно предпочитаемые ценности, которые стоят того, чтобы ради их приобретения можно было без сожаления отказаться от менее значимых интересов?

Идеология — это, прежде всего, практика человековедения, точнее, человековедения. Идеологи выявляют скрытые, глубинные предпочтения представителей самых различных социальных страт и формулируют конструктивные ориентиры, позитивные стереотипы социально-созидательной деятельности граждан единого, но глубоко и разумно дифференцированного общества. Опираясь на тщательно исследуемые предпочтения и заинтересованности самых разных представителей социальных групп, идеологи проектируют наилучшие пути достижения их индивидуально-значимых целей, координируя последние с интересами народа как целого. Такова суть создания новой идеологии. Процесс этот непрост, но должен быть осуществлен. Сегодня у народа нет вообще никакой, даже стихийно исповедуемой идеологии. Народ попросту спит, не будучи в состоянии ясно осознать свои ценностные и исторические ориентиры. В такой ситуации та или иная форма нравственной, а значит и экономической деградации становится неизбежной.

Наступающая эпоха императивно отменяет все прежние идеократемы, еще недавно ведшие за собой многомиллионные массы людей. Однако сама спонтанно идеология возникнуть не может — она должна быть создана наиболее талантливыми и вдохновенными представителями этноса. Так всегда происходило в истории, и по другому еще нигде и никогда не выходило. Семантическое пространство общественного психического должно быть многомерным и дифференцированным, оставаясь при этом целостным и организмически специфичным. Без этого не может возникнуть жизненно необходимый институт своего рода «жрецов», наставников, консультантов, ориентаторов, психократов.

Последнее пусть не пугает эгалитаристски настроенных читателей. Во все времена любое общество ради своего же собственного блага выдвигало и поддерживало особую когорту элитариев, которые верой и правдой служили породившему и взрастившему их народу. Взаимодействие различных органов в рамках единого биоорганизма тому живой пример. И любые попытки напрочь отказаться от признания объединяющей и животворящей роли интеллектуальной творческой элиты в судьбе народа неминуемо приведет к деградации последнего.

Кстати, систему знаний такого рода «распорядителей» вовсе не обязательно именовать частично скомпрометировавшим себя словом «идеология». Если выражение «психосемантический ориентационный тезаурус социального жизнетворчества» покажется заумным, то можно принять такой благозвучный термин, как «идеало-логия». Кстати, последний четче отражает суть, скрывающуюся за фасадом слова «идеология», которое больше тяготеет к метафизике Платона, нежели к практике психократии. Идеалология — это живая многосложная концептуально-практическая система, опирающаяся на целостный конгломерат взаимосоответствующих образовательных технологий, призванных служить делу объединения индивидуумов в единое сбалансированное и жизнеспособное сообщество при добровольном и взаимовыгодном симбиотическом согласовывании индивидуальных, групповых и общесоциальных интересов. День сегодняшний примечателен стремительным возрастанием интереса к апрессивным, ненасильственным, сберегающим технологиям управления, воспитания и действия. Насилие возникает лишь при недостаточном понимании воздействующим интересов и механизмов управления тем, что он хочет перенастроить и с кем он желает согласовать свои отношения.

Таким образом, апрессивность в данном контексте эквивалентна искусству практического разрешения проблем. Наиболее эффективными из известных на сегодня технологий проблеморазрешения являются методы практической психологии во всей их возможной полноте и разнообразии. Таким образом, приходим к выводу о том, что так или иначе живая идеология должна быть связана с обучением индивидуума многоразличным приемам практической психологии, применяемым им как в отношении самого себя, так и во взаимодействиях с другими. Получается, что основой государственной политики, если последняя стремится быть эффективной и результативной в высшем понимании (политика как искусство творческого управления, политика как наука согласовывания интересов при взаимоприятии всеми сторонами друг друга и т.п.) должен стать курс на всемерную психологизацию жизни народа. Нам представляется такой акцент в выборе путей создания новой идеологии Беларуси вполне правомерным, тем более, что к настоящему времени большинство развитых стран мира уже сделали свой выбор в пользу повсеместного массового внедрения последних достижений психологической науки.

Грандиозность требующих своего творческого, авторского решения задач противостоит существенному дефициту независимо мыслящих талантливых обществоведов, без симфонически координируемой деятельности которых невозможно взрастить живое древо новой идеократической традиции. Идеология не только предлагает руководящим работникам, культурной элите и экономически активной части общества ясные геополитические и культурно-исторические ориентиры. Она фактически реинтерпретирует всю систему общемировых событий в свете нового понимания миссии народа Беларуси, используя для этого весь массив достижений мировой философской, политологической и психологической мысли, при учете реальной этнодинамики.

Стоящая перед творцами новой идеологии задача очень и очень нелегка даже для обозрения, не то что решения. Необходимо будет реконструировать оригинальную культуро-динамическую матрицу, которая структурно и подвижно позволит определять рамки и формы протекания жизни любого из членов общества в самых различных сферах бытия и на любой из фаз развития индивидуума или группы. Фактически речь идет о подлинном культуростроительстве, имевшем место во времена великих цивилизаций Античности и Ренессанса. Причем не следует понимать этот творческий процесс как сугубо субъективное самовыражение ограниченного круга авторов-созидателей. Известно, что всякий талантливый человек, вне зависимости от своих прихотей и желаний, все-таки выражает предпочтения, настроения и ожидания более или менее широких слоев современного ему общества, как бы способствуя осознанию большими группами людей всего того, как они понимают себя и мир и чего они на самом-то деле хотят. Гений — это рупор народа, его глас, его полномочный представитель. Так что можно определить процесс создания новой идеологии как метафору пробуждения белорусского этноса от спячки и начала поисков им собственной культурной, исторической и политической идентичности.

Творческим группам Института Этнотерапии и Психополитики в считанные годы предстоит заново пересоздать, алхимизировать, переплавить накопления славной старины и достижения настоящего с глубинными предвосхищениями грядущего. Предстоит разработать и воплотить целые системы образов, сюжетов, ролей, персонажей, символов, ритуалов и празднеств, совокупно оформляющих подспудные течения жизни общенародного бессознательного. Им предстоит таким образом породить множество прекрасных форм, которые приняли бы в свое лоно все то, чем полнится народная душа и посредством которых она сможет выразиться и осознать самое себя как своеобразное живое целое.

Трудность заключается и в том, что речь идет не о разработке отдельных научных тем или художественных сюжетов, но о создании единой, живой, целостной психосемантической системы, предметно охватывающей все сферы жизни народа. Причем создать, т.е. обнаружить и воплотить, все это предстоит в сжатые сроки.

Конечно, для реализации такого грандиозного культурного проекта необходимо привлечение максимально большого числа талантливых людей Республики. Начинать придется не с формулирования лозунгов и рекламных предвыборных слоганов, но с уточнения всего конгломерата верховной инвариантной «сложнятины». Построение дворца начинают не с закладки фундамента, а все-таки с разработки и утверждения проекта будущего архитектурного шедевра, причем во всех деталях и мелочах. Иначе будущее строение может не простоять и года.

Особенно опасно пытаться свести процесс порождения новой идеологии к выдумыванию набора лозунгов и формальных наукообразных стереотипов. Идеологическая система будет живой лишь при условии ее развития из некоего оригинального семени, из жизненесущего ядра, при условии ее видения с высот метакультурного и историко-стратегического понимания миссии народа. Никак не восхождение от простого к сложному, но низведение общих принципов посредством развертывания подробнейшего социокультурного проекта в плоть и кровь конкретных идеократических трансляций. Конечно, в настоящей статье речь идет только о семени, только о первичном зерне. Должно еще взрасти древо, древо это должно еще принести свои восхитительные плоды. Однако мы предлагаем семя воистину чудесного древа, в питательных плодах которого нуждается каждый, тем более, оно необходимо нашим потомкам. Возможно, не здания и даже не сады мы должны оставить тем, кто придет на белорусскую землю через 50 или 100 лет. Самым сокровенным сокровищем окажется развитая система идеологической традиции, честно и истово исповедуемая всеми от мала до велика. Исповедуемая не потому, что так приказано, но потому, что она естественным образом укоренена в душе всякого, считающего себя принадлежащим народу Беларуси.

Предстоит вырастить, опираясь на лучшие творческие силы и достижения мировой цивилизации, культурогенную материнскую метасреду, в оберегающих питательных пространствах которой будут из десятилетия в десятилетие воссоздаваться благоприятные условия для самоопределения и ориентирования любого гражданина. Это — особая креативная культурогенная миссия, которая должна явиться результатом работ когорты талантов и гениев земли нашей, которая, поверьте, до сих пор полна ими. Кстати, сотрудники бывшего Пятого Управления КГБ РБ, вместо того, чтобы вылавливать «неверно мыслящих», укрепляя таким образом системы безопасности, должны приложить немалые усилия для создания и поддержки производящей системы творческого этнокультурного воспроизводства, воистину животворящей народ. Известно, что лучшая защита — нападение. Потому в условиях массированной психоидеологической агрессии стратегических противников народа Беларуси необходимо задействовать все имеющиеся в наличии ресурсы таланта, преданности и здравомыслия. Думаем, что без таких самоактивных организованных творческих групп рано или поздно любое общество будет дезорганизовано и порабощено, даже без применения военной силы. Без системной же государственной поддержки и внимания сотрудников заинтересованных ведомств жизнеспособность таких творческих сообществ невелика.

Кратко формулируя суть предлагаемой стратегии создания новой идеалологии, обратимся к девизу: «Фокусом всего творимого является человек. Фокусом самого человека является содержание его внутреннего мира. Фокусом внутреннего мира человека являются структурирующие его динамику основополагающие ценности и идеалы. Формирование и пестование последних и составляет суть всякой идеологической (в общем смысле — образовательной) деятельности».

Хотим мы это признавать или нет, но в основе всякого упорядоченного поведения, как отдельных индивидуумов, так сообществ и групп, лежит та или иная мифологема, представляющая тот или иной миф. Не прибегая к рациональному определению мифа, укажем лишь на то, что он является живым синтезом определенного спектра действующих в рамках некоего сюжета характерных персонажей, вступающих на различных этапах развертывания мифосценария в некие более или менее четко оформленные отношения. Всякий человек и всякая группа, сознательно или невольно, реализуют себя как самоактивные творческие целостности в пределах известных мифологических повествований. Разумеется, миф лишь косвенно отражается в сценариях и паттернах поведения и действования, символически представляя суть происходящего, понимаемую прежде всего субъективно, экзистенциально значимо.

К примеру, что бы мы ни думали о мотивации поведения Президента Республики, в глубинно-психологическом ключе всей его миссиональной деятельностью четко руководит архетипический сюжет мифа о Робин Гуде, покровителе обездоленных и бесстрашном борце против всякого рода несправедливости. Конечно, понимание ведущей мифологемы еще не позволяет постичь всю специфическую конкретику тех или иных отдельных шагов и решений. Однако, как ни посмотри, все же именно данный миф интегрирует различные феномены самовыражения и действования этого руководителя. То же наблюдается и в жизни всякого человека. Разумеется, в различных социально-психологических контекстах на передний план выступают разные мифологемы, которых и у каждого человека, и, тем более, у целых сообществ множество. Но, тем не менее, именно глубинный мифопаттерн позволяет понять внутреннюю логику развертывания судьбы того или иного лица или группы.

Существует превратное представление о том, что ценностей и идеалов относительно не так уж много. Это и не удивительно, так как современный мир пошел по пути примитивизации личных и коллективных мифов, сводя все многообразие архетипической мотивации к малому числу биологически понимаемых устремлений. Не раз в самых различных аудиториях в ответ на просьбу перечислить действительно значимые ценности человеческой жизни даже самые что ни на есть интеллектуальные люди могли назвать лишь пару десятков значимых тем и ценностных стратегий.

Большинство же современников и вовсе считают, что действительных ценностей всего лишь несколько: биологическое выживание, забота о продолжении рода, поиски различного рода удовольствий и наслаждений, достижение максимальной безопасности да стремление к наиболее яркому самовыражению ради получения одобрения личных заслуг наибольшим количеством соплеменников. В то же время наши масштабные экспертные исследования позволили выделить более трех тысяч (!) ценностных образований, в той или иной степени значимых для большинства людей. Понятно, что подавляющее большинство этих ориентиров попросту не осознаются людьми, а потому и не могут рассматриваться ими в качестве руководящих императивов.

Только что выглянул в окно и с ужасом обнаружил, как в моем собственном дворе кучка младших подростков непонятно зачем остервенело рубят высокий молодой тополь. Трудно додуматься до такого зверства в наше время, и так не оставившее красивого и живого вокруг нас, тем более, в городах. Этим юным хищникам и невдомек было, что дерево — живое, что оно — самая что ни на есть подлинная ценность, не только в плане его промышленной или биологической полезности, но как живая реальность, как живое существо, в конце концов. Одичание, разрушение, деградация — вот что ожидает нас впереди, если даже малые сии, не задумываясь, просто так, из прихоти, легко и без зазрения совести, посреди бела дня, на глазах у десятков прохожих, старательно убивают живое. Таков результат отсутствия ценностного воспитания, в широком смысле — отсутствия развитой живой идеалологии. Скажете, так поступают и взрослые, дети лишь берут с них пример. Значит, необходимо приложить все усилия к тому, чтобы пресечь эту цепь наследования преступных наклонностей — преступных не только по отношению к себе подобным, но и ко всему живому в самом общем смысле этого всеобъемлющего понятия. Иначе катастрофы не избежать.

Итак, в сознании большинства людей осталась лишь пятерка зоологических ценностей, определяющих именно животное, но никак не человеческое существование. Произошло то, что Сергей Кургинян назвал в свое время «семантической войной», в которой, к сожалению, пока побеждают силы хаоса и разрушения. Утратив руководящие ценностные императивы, люди неизбежно становятся волками и гиенами не только друг для друга, но и врагами всего живого, всего прекрасного. Такого рода горизонтализация ценностей, забвение фундаментальных ценностных ориентиров существования неизбежно приводит к атомизации людских сообществ. Забываются представления о коллективных нуждах и групповых ценностях. Люди отделяются друг от друга и закономерно приходят к войне каждого против всех. В человеке разрушается главное, действительно истинное, воистину жизненно необходимое — совесть. Таким образом, создание живой идеалологии является необходимейшим делом, без свершения которого вряд ли можно говорить о подлинной безопасности и отдельной личности, и всего народа.

Аксиобезопасность — штука более тонкая и вместе с тем более значимая, чем экономическая или военная безопасность. Утратив внутренние ценностные ориентиры, люди неизбежно становятся рабами своих мимолетных влечений и марионетками в руках тех, кому удалось привести человека к такого рода внутреннему опустошению.

Не следует думать, что процесс воссоздания ценностных спектров в людских душах подобен компьютерному программированию или передаче людям некоторых внешних информационных снадобий да лекарств. В ценностном плане весь народ, как подсистема единого живого человечества, подобен растениям, укорененным в живой питающей почве коллективного бессознательного. В наиболее глубинных, сущностных слоях нашего собственного психобытия все мы укоренены в некотором этнопсихическом целом, к сожалению, в настоящее время остающемся вне пределов осознавания не только широкими массами, но даже большинством представителей элиты. Ценности никуда не исчезали и тем более не разрушались. Так считают лишь поверхностно мыслящие люди. Они просто опустились на дно душ, ушли вглубь психической почвы, подобно культурным слоям, оставляемым в недрах цивилизациями далекого прошлого. И процесс воссоздания ценностей, который должен быть осуществлен в рамках образовательного действа, чем-то напоминает работу археолога или, скажем, водолаза. Мы владеем отработанной методикой извлечения ценностных паттернов из глубин коллективного бессознательного и присоединения человека к их энергиям и осветляющей мощи. Однако для того, чтобы реально осуществить такого рода «психореанимационный акт», необходима известная политическая воля руководителей государства. Процесс этот не может быть спонтанным — в психоэтическом плане мы живем в эпоху культурного и ценностного разрушения. Сознание масс катится вниз по наклонной, и для того, чтобы приостановить процесс деградации и творчески направить его вспять, против тяготения энтропии, необходимы систематические и организованные усилия не только тысяч специалистов, но и многих поколений людей, осознающих эволюционную обязательность такого рода ре-волюции (дословно: «возвращения к истокам»). Однако иного пути к истинному возрождению народа и повышению его творческого и генетического потенциала нет.

В прежние времена воспроизведение психоэтической организованности общества осуществлялось в рамках строжайше соблюдаемых традиционных институтов. Ярчайшим примером такого рода самовоспроизводящихся ценностных социосистем является феномен старообрядчества. Тотальная регламентация отношений, развитая модель мира, всякий элемент которой был глубоко связан с целыми системами обрядов, множество правил и ограничений, дисциплинировавших практически каждый шаг человека на жизненном пути, от колыбели до домовины — все это развернуто представлено в целостной системе старообрядческих традиций.

Конечно, отдельные общины, преданно наследующие законы и установления далеких предков, живы до сих пор. Однако к настоящему времени мир изменился столь глубоко, что рассчитывать на сколь-нибудь успешное восстановление ныне практически целиком утраченной традиции вряд ли приходится. Человечество не символически, но реально стало единым целым. Энергетически, политически, экономически и информационно мир все более и более интегрируется во всех представимых смыслах. Однако это вовсе не означает того, что люди могут отказаться от развития и совершенствования образовательно-воспитательных систем. Как раз напротив! Именно усложнение и нарастающая динамизация современной жизни настоятельно требуют проявления особого внимания к формирующим нравственность социальным институтам, важнейшим из которых и является «идеалологический цех». В данном случае как раз опасно пускать этот процесс на самотек и целиком полагаться на педагогическую интуицию родителей и спонтанную самоорганизацию смыслов и ценностей в душах растущих детей. Конечно, новая идеалология должна быть принципиально нерепрессивной и допускающей возможность предельной индивидуализации в приложении к конкретным формирующим действиям и мероприятиям. И все же она необходима в качестве живой опоры межчеловеческих соответствий и организации всех форм жизнетворчества.

Итак, необходимо целенаправленное создание смыслоорганизующей системы многомерных ценностных ориентаций, в рамках которой всякий индивидуум и отдельные группы смогут отыскать то, что более всего соответствует их целостному устремлению и позволяет гармонично вписаться в самые различные социокультурные системы. Еще раз отметим, что всякая идеологема в основе своей неразрывно связана с некоей мифологемой, в свою очередь укорененной в тайниках коллективного бессознательного, к которому причастен каждый из живущих людей. Идеологемы нужно не создавать заново, но обнаруживать, выявлять, открывать в процессе творческого поиска и пробуждать их силы в душах людских посредством вполне определенных креатогенных процедур. Процесс этот не так уж прост и легок, как то может показаться на первый взгляд. Вполне возможно, что на его «раскручивание» уйдут долгие десятилетия. Но его необходимость слишком очевидна, чтобы ее и далее игнорировать.

Все равно от мифа никуда не уйти. Мифы всегда и везде определяли смыслообразующие линии человеческого бытия. Даже попытка развенчать те или иные мифы по сути своей опять-таки является реализацией мифа о свержении старых богов. Те же современные рационализм и прагматизм — не более чем уютные для большинства мифологемы, правда, весьма и весьма примитивные да неразвитые. Главное, что необходимо учесть при обнаружении многосложной системы новой этноцентрической идеологии, так это то, чтобы лежащие в ее основе генеральные, руководящие мифы не были однобокими, тенденциозными, так сказать, перекошенными в ту или иную сторону. Но этот вопрос требует отдельного рассмотрения.

Античность, Возрождение, Просвещение, Американизм — все великие идеалологические системы воплощались на планете усилиями десятков и сотен гениев, выражавших в своих исканиях и нахождениях чаяния и стремления миллионов людей, принадлежащих конкретной эпохе и определенному народу. Идеалология появляется в свое время и сама, однако процесс этот невозможен без активнейшего участия наиболее творческих пассионариев, способных вывести подспудные течения коллективного бессознательного на поверхность культурной жизни и воплотить наития и интуиции масс в ярких, привлекательных и прекрасных формах. Эпоха же является той почвой, которая питает гениев, оформляющих и осмысливающих колоссальные массивы происшедшего и происходящего, проясняя таким образом для народа наиболее приемлемые пути будущего развития. Идеологи — своего рода впередсмотрящие. Даль истории существует в грядущем и сама по себе. Однако это вовсе не умаляет роли дозорных, от прозорливости которых зависит, наскочит ли корабль народной жизни на рифы или благополучно доберется до земли обетованной.

Разумеется, сказка может сделаться былью лишь в том случае, если в основе ее лежит некая сокрытая, но вполне обнаруживаемая психическая реальность. Миф сам по себе эфемерен и субтилен до тех пор, пока он не вступает во взаимодействие с реальными индивидуумами, согласными действовать в соответствии с осознаваемым ими содержанием мифологем. Потому разработка новой идеалологии (еще не проявленной, но реально существующей в психоидных глубинах народной души) должна быть предварена масштабными социологическими и социально-психологическими исследованиями наличного состояния общественного психического. Необходимо самым тщательным образом выявить опасения, установки и ожидания представителей самых различных социальных страт и целенаправленно, на основе известных нам технологий, сформулировать своего рода позитивные противовесы, способные нивелировать негативные тенденции развития отношений в обществе. Формулировка эта, разумеется, ничего общего с написанием научного отчета не имеет. Это скорее поэтические метафоры и символические паттерны, которые после надлежит самыми различными путями внедрять в массовое сознание. Но все же такого рода исследование необходимо как гарантия соответствия новой идеалологии реальному положению дел в обществе, условие защиты от псевдотворческого произвола будущих идеалологов.

Предварительные исследования социального психического (структурные, ориентированные на реальные аудитории и страты, многомерные и синтетические) должны выявить во всем возможном многообразии все то, что реально заботит и волнует, привлекает и отталкивает самых разных людей. В наиболее широком смысле идеалология должна указать место народа в истории и его положение на планете в настоящем и будущем, определяя таким образом миссиональную специфику данного сообщества как живого организма.

Идеалология определяет генеральные смыслы народной жизни в контексте мировой цивилизации, понимаемой как живой процесс обнаружения неких семенных тенденций человечества. Традиции, ценности и идеалы, культурные отличия и тяготения в развитии — таковы основные темы идеалологического послания. Но вместе с тем нельзя понимать идеалологию как абстрактную, оторванную от реальной конкретики жизни людей систему лозунгов и ориентиров. Реальная идеалология, как мы уже упоминали, представляет собой развернутую образовательную матрицу, применимую в самых различных ситуациях и пригодную для ориентации любого из представителей народа в психических пространствах жизни. Потому-то предварительные широкомасштабные исследования психореальности этносообщества принципиально необходимы для того, чтобы сделать идеалологию живой.

День сегодняшний окончательно убедил всех нас в том, что организованный рынок в принципе невозможно создать, лишь «отбросив» «управленческие вожжи» и пустив дело на самотек. В значительно большей степени это касается процесса создания этноцентрической идеалологической системы. В результате невнимания к образовательным и воспитательным действам в итоге можно получить лишь хаос, негатив и деструкцию всей общественной жизни. Живой рост и развитие новых смыслоорганизующих тезаурусов должен надежно направляться и структурироваться теми, кто в достаточной мере осознает специфику этих процессов и владеет соответствующими технологиями и средствами управления. Руководство это должно быть не жестким, но четким и структурно упорядоченным. Последнее, разумеется, возможно лишь при условии соблюдения известных условий сохранения конфиденциальности наиболее значимой информации, проще говоря, секретности, к обоснованию необходимости которой мы еще вернемся. Секретность в нашем понимании является ничем иным как естественной и совершенно необходимой защитой контуров регуляции процессов этноцентрического воспитания, в свою очередь, являющегося коренным условием сохранения и развития народа как живого целого.

В свете вышеизложенного перечислим узловые проблемы, грамотное и эффективное разрешение которых в самое ближайшее время жизненно необходимо, ибо без этого ни о каком развертывании идеалологического строительства не может быть и речи:

1. Внимание к кадрам как условие направленного формирования народной элиты. Последняя понимается как особая группа представителей народа, являющихся не только высокими профессионалами и обладателями обширных специальных знаний, но и живыми носителями ясно осознаваемых ценностей и идеалов.

2. Развитие общегосударственной системы диагностики талантов и эффективной профессиональной ориентации, введение в действие которых позволит в значительной степени гармонизировать социальную динамику и эффективно использовать возможности каждого из граждан.

3. Всемерное содействие становлению социального института психологов-консультантов и психотерапевтов, способных в сжатые сроки значительно гармонизировать жизнь людей и повысить эффективность использования гражданами присущих им творческих потенциалов.

4. Усиление роли экспертов-психологов в организации информационных и творческих передач электронных средств массовой информации и привлечение наиболее талантливых и этноцентрически ориентированных специалистов к подготовке терапевтических и педагогических информационных потоков, направляемых в социум по всем каналам масс медиа.

5. Организация процесса разработки новейших учебных пособий в вузах и средней школе с привлечением наиболее талантливых и нетрадиционно мыслящих авторов без учета их академической «остепененности» и занимаемых должностей. Хорошая школа — это, прежде всего, хороший педагог. Хороший педагог должен формироваться хорошими преподавателями высшей школы. Последние же должны руководствоваться хорошими концепциями, моделями и учебниками, которые и должны создаваться идеократами.

В настоящее время основные видения, модели и стратегии сотрудниками нашей творческой группы уже найдены и во многом детализированы. Ниже мы попытаемся описать лишь наиболее общие черты будущего идеалологического творческого строительства. Разумеется, каждый из затрагиваемых в данном разделе вопросов требует более пристального рассмотрения, каковое имеет смысл лишь при проявлении достаточной заинтересованности читателя к данной теме.

Идеократическая ориентационная система по природе своей идеалогична, воспитательна, мистериальна и терапевтична. Ее энергийным ядром является некий исходный, базисный конгломерат метафор, символов и образов, оттеняющих и освещающих друг друга подобно многоразличным граням единого, завершенного в своей красоте драгоценного кристалла. Благодаря такого рода внутренней подлинности, идеалология позволяет любому воспринявшему ее символически осмыслять собственное существование в контексте народного бытия, разумно и эффективно организовывать предпочитаемые ориентации и ценности, а также глубинно-психологически, архетипически, мифологически интерпретировать все значимые события собственной жизни. Все это предъявляет к формам воплощения смысловых энергий идеалологии весьма специфические требования.

Процесс рождения (выявления, обнаружения) конкретной идеалологической системы является актом сценарной драматургии. По своей форме идеосистема скорее напоминает поэтический текст и медитативные зарисовки, а не сухой научный отчет или оторванный от жизни обществоведческий трактат.

Следует сразу же отметить, что академическая наука, пусть даже в лице ее лучших представителей, предназначена лишь к косвенному обслуживанию творческой группы этнотерапевтов и психополитиков. Фокусом же созидательного процесса является порождение особой художественно-поэтической основы, придающей смысл всему могущему произойти и выявляющей красоту всякого значимого элемента жизни представителей народа.

Создание идеосистемы — это вовсе не порождение наукоподобного текста, но пестование особой праксической (пригодной для реального психодействования) системы образов и сюжетов, способной автономно суггестироваться в общественное бессознательное. Тексты идеосистемы — не диссертационные «сухари», но великолепные авторские художественные шедевры, столь же прекрасные по форме, сколь животворящие по содержанию. Очень важно понять, что творения Достоевского и Пушкина, Толстого и Есенина являются не просто формулировками личных авторских видений этих столпов российского общества, но именно законными выражениями значимых коллективных интуиций, нашедших свое воплощение в излившихся из душ гениев прекрасных текстах. То же можно сказать и о творениях музыкантов, скульпторов и живописцев. Но при этом создание идеосистемы не сводится к одному лишь содействию развитию литературных, поэтических и художественных талантов, но сочетает в себе приемы практической психологии, научные достижения и все богатство художественных миров. Отметим также, что при создании живой идеалологии нельзя опираться на творческий материал одних лишь классиков белорусской культуры. Сформировав основное смыслоорганизующее ядро, следует наполнить идеосистему многоразличными содержаниями и образами, приняв из опыта человечества все то лучшее, что согласуется с основными постулатами этноцентрических императивов. Да и работа творческой группы, ответственной за разработку идеалологической системы, вовсе не сводится к одним лишь исследованиям да реферированию. Она, прежде всего и перво-наперво, является работой текстотворческой, авторской, генерирующей новые сочетания известных архетипических элементов и символических атомов.

В творческую группу должны входить следующие специалисты:

1. Практические психологи, педагоги, психотерапевты.
2. Культурологи, знатоки народных традиций.
3. Методологи, социологи, политологи.
4. Писатели, поэты.
5. Художники, скульпторы, музыканты, мастера ремесел, дизайнеры.

При формировании такой группы ни в коем случае нельзя ориентироваться на заслуженных специалистов преклонного возраста, пик творческой деятельности которых имел место 10, а то и 20 лет назад. Последние должны рассматриваться в качестве интервьюируемых экспертов, но никак не в роли активных сотрудников группы.

Основная ставка должна делаться на поиск талантливой молодежи, достаточно пассионарной, самостоятельной и обладающей здоровой этноцентрической психогенетикой. Разумеется, руководители творческой группы имеют преимущественное право на учет своих личных предпочтений при выборе той или иной кандидатуры (в соответствии со все тем же фундаментальным принципом: «От целого — к частностям, сверху — вниз, от источника — к реализации»).

Предполагаемые кандидаты после собеседования должны проходить углубленное тестирование с использованием сублимальных компьютерных психосемантических систем (разработки Московской Медицинской Академии и Института Психоэкологии АН РФ), после чего (с учетом полученных данных) они должны проводится через систему особых трансформационных тренингов, позволяющих скорректировать индивидуальные психоблоки с целью катализации личного креативного потенциала.

Несмотря на необходимость соблюдения режима секретности в деятельности группы, она ни в коем случае не должна становиться коллективом, закрытым от притока свежих творческих сил. Более того, особая группа референтов, работающих в рамках служебных отделений группы, непрестанно пополняет особый реестр потенциально интересующих группу авторов и наиболее интересных идей, обсуждение которых могло бы натолкнуть сотрудников группы на поиск новых путей разрешения значимых проблем. Более того, отдельные сотрудники группы периодически организуют публичные обсуждения различных вопросов и проблем, касающихся деятельности группы, с привлечением средств массовой информации в самых разных творческих аудиториях. Это позволит не только накапливать мнения и взгляды различных профессионалов и просто талантливых людей, подготавливая почву для грядущего идеалологического синтеза, но и вступать в партнерские отношения с интересующими группу специалистами, многие из которых в дальнейшем будут становиться ее сотрудниками. Кроме того, при группе должно существовать что-то вроде закрытого лицея, в рамках которого будет обучаться и изучаться творческая молодежь. Такого рода «площадка молодняка» необходима для целенаправленной подготовки будущих сотрудников группы, сызмальства обучаемых в атмосфере близости к основной работе группы.

Описанные выше принципы организации рабочей группы, будучи примененными в реальной творческой практике, позволят сотрудникам системно и целенаправленно собирать и организовывать лучшие достижения современной антропологии на основе сформулированных этноцентрических императивов. Деятельность эта должна одновременно развертываться по трем направлениям:

1. Проработка наиболее общих идей и частных концепций, кратко описанных в настоящей работе.

2. Создание первоначального свода текстов и разработка психотехнологических инструментов, необходимых для расширения созидания по самым различным направлениям.

3. Системная подготовка кадров, организация специальных творческих групп, занимающихся разработкой отдельных тем и вопросов, а также осуществление комплекса мероприятий, направленных на внедрение творческих разработок групп в различных сферах общественной и культурной жизни социума.

В настоящее время политически Республика пребывает в некотором переходном состоянии, жесткость которого жизненно необходима для создания условий развития новых, этноцентрически ориентированных образовательных систем и формирования новых идеократических стандартов, внедрение которых в практику социального и культурного строительства позволит безболезненно перейти к формированию новых отношений в обществе. Речь идет о планомерной подготовке особого социального института внедрения идеалологических разработок во все сферы жизни общества.

Предполагается проведение начальных мероприятий, направленных на воссоздание живой идеократической системы, одновременно на трех уровнях:

1. Образовательная работа со взрослым населением с привлечением средств массовой информации.

2. Направленная воспитательная работа в средней школе и высших учебных заведениях (как с обучающимися, так и с преподавателями) при строгом учете специфики конкретного образовательного учреждения.

3. Интенсивный поиск этноцентрически ценной научной и художественной информации и ведение авторских разработок, ориентированных на внедрение в отдаленном будущем.

Теперь кратко перечислим основные проекты, подготовленных к осуществлению в настоящее время сотрудниками нашей группы в качестве исходных моделей, технологий и инструментов, фактически готовых к реализации в масштабах Республики:

1. Трехуровневая компьютеризированная психодиагностическая система «Банк Талантов Народа», позволяющая в самом раннем возрасте с высокой точностью выявлять индивидуальные спектры способностей детей, знание которых необходимо для индивидуализации действий родителей, медиков и педагогов.

2. Дистантно-очная образовательная система «Аквариуниверситет» (факультеты оздоровительной психопедагогики, гуманитарного консультирования и нерепрессивной педагогики).

3. Компьютерные профессиографические комплексы, позволяющие психологам, занимающимся профессионально-ориентационным консультированием, эффективно диагностировать индивидуальные профессиональные предпочтения своих клиентов.

4. Дистантная система эпистолярного психологического консультирования «Школа Трансформационной Психологии».

5. Сеть оздоровительных учреждений, организующих деятельность специалистов в области холистической психомедицины.

6. Психоритмологический Колледж, подготавливающий специалистов в области прикладной индивидуалологии и хрональных технологий.

7. Центр аксиотерапевтической педагогики «Очаг».

8. Центр индивидуального мифопроектирования «Путь».

9. Центр интенсивной подготовки креатологов «Педагогическая революция».

10. Центр «Дородовая педагогика».

11. Система интенсивных трансформационных тренингов «Обновление».

12. Система преподавания прикладной психологической культуры «Врата».

Заметим, что за каждым из названных выше проектов стоят конкретные инструментальные разработки и специалисты, способные в кратчайшие сроки приступить к подготовке кадров в различных областях прикладной антропологии. Естественно, все эти проекты являются лишь частными технологическими и авторскими разработками, даже в совокупности своей ни в коей мере не исчерпывающими всего многообразия спектра задач, стоящих перед группой, занимающейся созданием развернутой идеалологической системы. Однако они являют собой примеры реальных нововведений, апробация и внедрение которых в широкую социальную практику проложит путь к дальнейшим проектам и мероприятиям.

Наконец, необходимо затронуть еще одну важную тему, без рассмотрения которой описание предлагаемого идеотворческого проекта будет неполным. Речь идет об определении специфического режима секретности, различные формы которой необходимы практически для организации большинства предполагаемых разработок.

Сфера идеалологической организации общества столь сложна и многоаспектна, а сами люди и группы столь специфичны и индивидуальны, что естественным образом встает проблема спецификации идеалологического влияния в соответствии с возможностями и пониманиями того или иного индивидуального или группового адресата. Возникает проблема иерархизации уровней идеологического управления жизнью народа. В некотором роде аналогичной ей является проблема строгого дозирования и аккуратной передачи подрастающему поколению сведений об интимных отношениях между полами. В зависимости от возраста и уровня психокультурного развития, ребенок на разных этапах своей жизни воспринимает все более разнообразную и дифференцированную информацию о тонкостях эротических действ.

Кстати, глубоко заблуждаются те, кто продолжает осуждать активнейшую идеократическую деятельность партократов нашего советского прошлого, сравнивая их «нечестное» «охмурение масс» с якобы открытой позицией вдохновителей демократических обществ Европы и Америки.

Внешние лозунги, скажем, «великой американской идеи» — не более, чем «дымовая завеса», намеренно создававшаяся для сокрытия подлинных целей достижения мирового господства и сохранения тотального контроля над собственным народом. Американские идеологи недалекого прошлого, как и сегодняшние мастера «промывки мозгов», не менее циничны и двуличны, чем их коммунистические «коллеги по цеху».

То, что предлагается нами в настоящей работе, принципиально отличается от такого рода «охмурения», ибо предполагает действительный, а не только провозглашаемый, учет индивидуальной специфики всех участников народной жизни. Тем не менее, охрана определенных массивов информации, предназначенных отдельным категориям специалистов и ограниченным группам руководителей, от тех, для кого эта информация не предназначена, совершенно естественна. Существуют понятие врачебной тайны, представление о деятельности психолога-консультанта или, скажем, ответственность адвоката за нарушение этических норм, предполагающих высокий уровень конфиденциальности сведений, сообщаемых клиентами. Все это приобретает особую значимость в сфере идеалологического строительства. Ведь люди-то разные, а, значит, различаются их интересы и уровни понимания. Потому-то вопрос охранения секретности должен быть рассмотрен и решен самым серьезным образом. В противном случае те, кто не желает рождения новой славянской идеологии, противники и оппоненты этноцентрического новостроя, получат возможность ведения ничем не сдерживаемой психологической войны против создателей новой идеалологии нашего народа. Примеры такого рода кампаний у всех на виду. Взять хотя бы деятельность масс медиа соседнего с нами славянского государства, журналисты которых открыто разрушают психологические основы, поддерживающие жизнь народа.

Примером закрытого идеократического учреждения являлся германский институт «Аненербе» (дословно: «традиция», «наследие»), в котором активно функционировала развитая служба контроля за обоснованностью допуска сотрудников к той или иной информации, не говоря уже о защите авторских разработок от зевак и врагов нации. Результатами же деятельности работников этого учреждения пользовался весь немецкий народ. И действие это было сверхэффективно. Следует осознать, что в творческой группе идеалологов будет коваться будущее народа Беларуси, а, возможно, и всего славянского суперэтноса. И этот алхимический сосуд до поры до времени должен быть герметически закупорен. В противном случае желаемая реакция может пойти в совершенно непредсказуемом направлении.

Общенародная идеалологическая система должна быть единой, но дифференцированной. Ее создатели должны опираться на всесторонние исследования групповых предпочтений и массовых ожиданий. Однако сразу же следует учесть, что представители подлинной культурно-психологической элиты общества, по определению, мыслят шире, целостнее и стратегичнее большинства представителей народа.

В известном смысле, они выполняют роль учителей и целителей, а потому должны располагать знаниями намного более широкими и глубокими, чем многие из обучаемых ими. Всякая профанация, неизбежная при несоблюдении режима секретности, окажется губительной и, в конце концов, погубит светлое начинание.

Вероятно, придется выстроить многоуровневую иерархическую систему соподчинения массивов идеалологической информации, фактически создавая несколько образовательных линий — единых по сути, но различающихся по глубине и напряженности передачи информации:

1. Просвещение всех и каждого в открытых учебных заведениях.
2. Специальная подготовка профессионалов в вузах.
3. Особое обучение руководителей.
4. Трансформационная подготовка консультантов.
5. Закрытые школы совершенствования для разработчиков и преподавателей идеалологии.

Ничего принципиально нового в предлагаемом подходе нет. Знания всегда и везде дифференцировались в зависимости от степени восприимчивости, интеллектуальных способностей и нравственной зрелости тех, для кого они предназначались. Далеко не всякий пятиклассник сможет понять содержание профессионального спора двух специалистов в области самолетостроения. В конце концов, благодаря существованию различных профессиональных субдиалектов информация закрывает себя сама. Просто в нашем случае, учитывая непростую политическую ситуацию и специфику самой идеалологической работы, требования к охранению многого от многих существенно возрастают.

Хотелось бы завершить сообщение добрым пожеланием всем тем, что принял на себя труд дочитать его до конца. Мы прекрасно осознаем, что еще очень и очень не скоро будут созданы условия, благоприятные для реального развертывания всех тех мероприятий, о которых мы упомянули выше. Мы — реалисты, и не привыкли витать в облаках. До сих пор люди не накормлены, производство не налажено, не созданы законы. Однако, в то же время мы глубоко убеждены в том, что рано или поздно работа эта будет проведена, ибо она жизненно необходима нашим потомкам. Именно это осознание и вдохновляет нас на самостоятельное продолжение наших исследований и созиданий.